Владимир Поселягин - Дитё. Боярин [СИ]
- Значит так, Глеб, посты я смотрю, расставлены, это хорошо. Всем отдыхать, но трех человек отряди, пусть вон на той скале приготовить дрова для костра. Рано утром, перед самым рассветом зажгите его, когда рассветет, добавите мокрых веток, чтобы был дым. Дальше ожидаем ушкуй.
- Ясно, боярин, сделаем. Мы вот тут вам приготовили лежанку.
- Хорошо. Кстати, как устроились семь воинов, что прибыли позднее?
- Мы их устроили. Я их знаю, вместе пытались вырваться из рабства.
- Они не мои подчиненные, отдельные люди. Обращаться к ним уважительно, но они всего лишь пассажиры. Ничего им не сообщать, секреты не выдавать. Ясно?
- Да, хозяин.
- Последний вопрос, - добавил я, устраиваясь на мягком песке на который постелили какую-то материю: - Как мои воины? Сообщите есть ли результаты? Про то, что продовольствие закончилось, я знаю.
- Некоторые еще ослаблены, но думаю, в ближайшие две-три седмицы они вернут все умение и силу.
- Нет у нас три недели. Не сегодня-завтра нам вступать в бой. Усильте тренировки и пусть они получают, как только придёт ушкуй, усиленное питание.
- Хорошо, боярин.
- Все, иди.
Раздав указания, и получив сведенья об обстановке в лагере, а так же о системе охраны, я лег спать. В принципе охранение было так себе. Было видно, что воины больше привыкли к лесу и лавовым схваткам, конница на конницу. Поэтому-то я и отдал приказ поставить на часы разведчиков, уж они-то врага не подпустят.
- Хозяин, утро, - потрясли меня за плечо.
Посмотрев на склонившегося надо мной Ветрова, это он разбудил, я зевнул и недовольно скривившись, спросил:
- Что там с костром?
- Сигнал дали, ночью огнем, как рассвело дымом. Посты усилены, сменившиеся часовые отсыпаются.
- Хорошо. Выставите наблюдателей со стороны моря и дороги по которой я прибыл.
- Наблюдатели уже выставлены, - кивнул Ветров. Молодец, без приказа все сделал.
Пока бегали воины, готовясь к возможным встречам, я умывался слегка соленой водой Черного моря, до ручья, что в полукилометре идти мне было лень, отряхнув руки и вытерев лицо рукавом, осмотрелся.
Воины не ели почти сутки, но это не мешало им со злым упорством начать занятия, слышались крики и удары мечей о мечи. Лезвия были замотаны в холстину, это хоть немного, но напоминало тренировочный меч, да и удары были ослаблены.
Мне не понравились их тренировки, никакой войсковой методики подготовки, только личные данные. В общем, у меня был сброд воинов не умеющих действовать вместе. Более чем уверен, когда начнется схватка, она распадется на отдельные очаги и каждый воин будет биться сам за себя, индивидуально так сказать. Нужно тренировать, жаль, что времени на этого нет, но ничего за время пути что-нибудь придумаем, думаю до прибытия на Русь, я сделаю из них воинов. Пока единственный верный выход на мой взгляд было разбить десятки на тройку воинов и учить их действовать вместе. Это увеличит мощь подразделения.
Услышав справа скрип песка, искоса посмотрел на подходящего ко мне мужчину с саблей на боку. Его сопровождал еще один. Это были не мои холопы, скорее всего из той семерки, что освободил позавчера из тюрьмы. К сожалению лица я их особо не запомнил, темно было, да и не хотел, но кажется это был тот, что у них был за старшего и с кем я общался. Фигура его выдавала.
- Добрый день… Артур Кириллович, если я не ошибаюсь?
- Он самый? - кивнул я, без особого интереса к разговору, меня больше волновали мои люди.
Нужно уже сейчас разбивать их на отдельные подразделения со своей отличительной подготовкой. Нужно протестировать командиров, и если они не пройдут собеседование, учебный поединок тут ни к чему. У командира должна работать голова, умение махать мечом на последнем месте. Определить, кто подходит на роль командира, кто пользуется уважением, а кого есть нужная командирская смекалка и умение повести подчиненных в бой. Вот все это нужно прикидывать уже сейчас, так что общаться я не особо хотел.
- Мы не договорили. Мне хочется знать кто ты? Я поспрашивал твоих людей, но они в основном молчат. Вчера мы с ними общались, а сегодня насчёт тебя не слова. Мол, приказали секреты не выдавать.
"Молодец Ветров, толк из тебя будет. Возможно, даже сделаю командиром", - мысленно похвалил я полусотника.
- Все правильно. Болтун находка для шпиона. Это не я сказал. Так говорят на моей родине.
- Ты не русский?
- Почему? Русский. Только на Руси не жил. Ранее служил в подразделение горных егерей, командир группы.
- Лесники?
- Егеря не только лесные. Не путай с германскими немцами. Нет, это отдельное подразделения для боев в горах.
- А не молод?
- А сколько ты мне дашь? - мне стало интересно, и я повернулся к нему.
- Не больше шестнадцати, - уверенно ответил собеседник.
Я отрицательно покачал головой, вернувшись к наблюдению за воинами.
- Двадцать?! - уже не так уверенно спросил он.
- Сколько тебе лет?
- Не знаю, сказали, что родился летом.
- Ну что ж, могу сказать, что я раза в три старше чем выгляжу. Это вас устроит?
- Устроит, но мне все равно не понятно.
- Как хочешь. У тебя есть, что спросить у меня? А то я скоро буду занят.
- Когда придут корабли?
- Когда увидят сигнал. Это все?
- Кто ты?
- Артур, ты же знаешь.
- Но почему ты взял имя Олега Красновского?
Я с интересом посмотрел на собеседника. Разглядывая его морщины, чисто выбритые голову и лицо. Печать лишений и страданий было видно во всем его облике. Сто процентов он выглядит старше, чем ему есть на самом деле. Так дашь лет шестьдесят, но я не уверен, что ему есть хотя бы сорок.
- Я приемный сын. Кузьма Михайлович принял меня в свой дом. А почему я взял имя Олега, это было его желание, он хотел чтобы я отомстил его именем предателю, что сдал малую дружину Новгорода татарам. Напали они во время стоянки, когда дружина была на отдыхе.
- Да. На часах тогда стояли воины предателя, они пропустили их, - согласился воин.
- О как? Так ты значит хорошо знаешь моего приемного отца? - теперь меня уже не интересовали тренировки, все, что нужно я для себя уже определил. Теперь больше интересовался собеседником.
- Я был боевым холопом твоего приемного отца. Десятник Авдей Корнилов.
- А это не ты когда за девками подглядывал, получил оглоблей по спине от их отца? Еще тебя потом крапивой отходили, - припомнил я, когда Михалыч рассказывал о своих боевых холопах.
- Я. Отроком тогда был, - едва заметная улыбка старым воспоминаниям мелькнула в глазах воина.
- И еще когда принял своей первый десяток, то проставился. А потом тебя…
- Это тоже был я, - торопливо сказал десятник. Опознание произошло: - Расскажи, что стало с боярином.
